С начала марта в Ростовскую область стали прибывать граждане Украины, которые перебирались в РФ навсегда, рассчитывая на благожелательное отношение российских властей и статус беженцев. Но, пробыв в России больше месяца, они так и не смогли получить официальное убежище, и винят в своих невзгодах российские и международные законы.
Номер в лагере «Ромашка»
Первым о прибытии в Ростовскую область десятков, сотен и даже тысяч беженцев из Украины сообщил в начале марта глава региона Василий Голубев. Когда областное УФМС опровергло эти заявления, губернатор сказал, что его не так поняли: он имел в виду мигрантов, которые перебираются к российским родственникам на время, пока ситуация в Украине не уляжется. Что же касается «чистых» беженцев, которые в случае предоставления убежища получают политическую, экономическую, социальную и правовую защиту государства, то область подготовилась и к такому повороту и готова принять одномоментно до 8 тысяч человек. Пока же за предоставлением убежища обратились 38 человек. Их разместили в детском лагере «Ромашка», на берегу Азовского моря, в поселке Золотая Коса.
Игорь Звягинцев, 23-летний сирота, перебрался в Россию из Луганска. Он родился в Тюмени, потом родители переехали в Украину. Родители умерли. Семилетний Игорь попал в детский интернат. Потом окончил техникум, получил профессию сварщика, но в последнее время работал грузчиком: получал 1,5 тысячи гривен, из которых 800 отдавал за съемную комнату.
— В феврале в Луганске проходил пророссийский митинг. Народу много было — тысяч 10, — рассказывает историю своего бегства Игорь. — Я стоял впереди, держал российский флаг. Подошли двое милиционеров, отвели в сторону, попросили предъявить паспорт. Я показал, они в передвижном пункте в машине сняли ксерокопию. Потом сказали, что за сепаратизм могут посадить меня на 8 лет. Составили протокол и предупредили, что придут ко мне домой на следующий день.
Игорь ждать не стал, собрал вещи, попытался снять деньги с банковской карточки — не получилось, продал мобильный телефон и с 50 гривнами отправился в Россию. Границу переходил в поселке Чертково:
— Сразу сказал российским пограничникам, что прошу убежища. Они дали мне 400 рублей на билет на поезд до Ростова и посоветовали обратиться к первому ростовскому полицейскому, что я и сделал. Из Ростова меня отправили в Таганрог, а оттуда уже сюда.
Еще двоих постояльцев сами работники лагеря «Ромашка» называют идейными. Это худощавая невысокая женщина лет 40 и ее сын — жгучий брюнет с карими глазами. Называть свои имена и фотографироваться категорически отказываются. Оба — коренные киевляне: мать была сотрудником социальной службы, у сына высшее техническое образование, работал инженером в иностранной компании. На последних президентских выборах голосовали за Виктора Януковича, но сейчас считают его предателем, потому что на Майдане под «коктейли Молотова» поставил солдат-срочников, а потом вообще сбежал из страны. Говорят, что неспокойно в Киеве стало в ноябре—декабре, когда начался Майдан и на улицах, в транспорте стали появляться группы молодых агрессивных парней.
— Как-то я ехал в метро, вдруг в вагон заскакивают человек десять бандеровцев и командуют: «Кто не скачет, тот москаль!» — рассказывает сын. — Двоих, которые не стали скакать, на следующей остановке вывели из вагона — и увели. Я тоже не скакал, но меня они не увидели: передо мной люди стояли.
— А меня один раз остановили и заставили прочесть украинский гимн, — рассказывает женщина. — А я только первую строчку знаю… Но в тот раз меня отпустили.
Мысль о бегстве пришла спонтанно — после того, как сосед по лестничной площадке привел к себе человек десять майдановцев.
— Поняли, что оставаться в доме стало уже опасно. Схватили документы, кое-что из одежды и ночью ушли, бросив квартиру, — вспоминает женщина. — До пограничного перехода добирались на попутках. Пограничникам — украинским и русским — соврали, что едем на похороны брата, который на самом деле давно умер. Когда оказались на российской стороне, увидели автобус с трафаретом: «Таганрог». Туда и поехали.
www.novayagazeta.ru/society/63318.html